Амальтея
- Амальтея!
Высокая полная женщина всплеснула руками и укоризненно уставилась на повисшую на заборе девочку лет десяти-одиннадцати. Девочка, похоже рассчитывавшая тихо и незаметно прокрасться мимо, что-то пробормотала себе под нос и отпустила руки, брякнувшись с забора на землю. Поднявшись на ноги, она виновато вздохнула, вытерла испачканные землей ладони о вылинявшие коричневые штаны (рассудив, что те все равно грязные и хуже уже не будет) и поплелась к матери, нутром чуя неприятности.
Рицея, стиравшая белье в саду, выпрямилась, вытирая мокрые руки о передник, убрала со лба лезущие в глаза темные пряди и украдкой вздохнула, рассматривая неохотно плетущуюся к ней дочь. Как обычно - старые вытертые штаны, заплетенные в две торчащие в разные стороны косички волосы, рубаха, перетянутая тонким кожаным пояском, подозрительно перепачканная чем-то темным и липким на вид.. Никак смола?
- Опять по мачтам лазала? - уже зная ответ заранее поинтересовалась мать. Девочка только вздохнула, виновато потупившись и дергая себя за одну из коротких, туго заплетенных и перетянутых шнурком косичек. Возражать матери (она знала точно!) сейчас было бесполезно.. да и небезопасно. Мама всегда отличалась тяжелым характером, в отличие от того же отца, который на все проделки единственной дочери смотрел сквозь пальцы..
- Наказание какое-то, а не девчонка! - тем временем продолжала Рицея, упирая руки в бока и грозно сводя темные брови. Поднимавшиеся от таза с водой маленькие мыльные пузырьки оседали на ее лице и скрученных в тугой пучок черных волосах. Да-да, именно черных - бабка Рицеи, поговаривали, была в молодости очень хороша и отичалась оригинальными... предпочтениями в плане мужского пола. Хоть вокруг нее увивались толпы поклонников, девушка отдала предпочтение как-то встреченному в таверне закатонскому варвару, который сумел вскружить ей голову... и оставил одну с новорожденной дочерью на руках.
- .. а ведь воспитывали день и ночь, себя не жалели, все самое лучшее - ей, чтобы выросла красивая да умная, покорная да расторопная, так нет! Со шпаной какой-то целыми днями шляется, домой забегает, словно одолжение делает, коленки расцарапаны, грязная вся, как оборванец, да еще и штаны! - ну на кого это похоже, стыд сказать, соседи узнают - позор на всю улицу... - продолжала мать.
Амальтея тоскливо покосилась на дверь дома. Окна по теплой, даже жаркой погоде были распахнуты и из них доносился потрясающе вкусный запах какого-то печева.
"Наверняка пирожки..." - тоскливо подумала девочка. - "С капустой, мои любимые..."
Воображение мгновенно нарисовало большое деревянное блюдо, полное золотистых, поджаристых пирожков. В желудке голодно заурчало.
- И это в такой-то день! Амальтея! Да ты хоть слышала, что я тебе говорила?
- Да, мама..
- Тебе ну хоть немного стыдно? - устало поинтересовалась Риона, перехватив быстрый взгляд дочери и улыбнувшись про себя, угадав мысли дочери.
- Да, мама! - тут же горячо заверила дочь с таким видом, что мать сразу поняла, что ей ни капельки стыдно не было, и больше того - из всего монолога матери она вряд ли слышала что-то, благополучно пропустив все мимо ушей.
- Сейчас же иди умываться. И сними немедленно это безобразие! - женщина подхватила таз с мыльной водой и направилась в дальний угол сада. - Я приготовила тебе платье. И побыстрее там!
- А дедушка не приехал?
- Нет, он очень занят. Так, ты почему все еще здесь? У тебя всего полчаса на сборы!
- Да, мама. - покорно вздохнула девочка, и со всех ног бросилась к дому - собираться...
***
Через пару часов Амальтея, жутко нервничая, стояла перед столом, за которым сидела не старая еще женщина в голубом плаще, со строгим взглядом и несколько надменно поджатыми губами. Девочка крепко сжимала маленькой потной ладошкой крепкую ладонь стоящего рядом отца, и разве что не приплясывала на месте от нетерпения. Ткань чистого, выглаженного праздничного платьица, из-под которого выглядывали расцарапанные коленки, неприятно кололась, Амальтея нервничала все сильнее. К тому же тесное, узкое и душное помещение, набитое людьми, ей не нравилось. Хотелось как можно скорее его покинуть.
- Предъявитель сего, Амальтея, действительно состоит в родстве с Надодом Молниеносным (оранжевый плащ) и является ему внучкой...
Женщина, приподняв брови, взглянула на переминающуюся с ноги на ногу девочку. Надод Молниеносный, аэромант и гидромант, капитан военной альдареи "Мальстрем" был личностью довольно известной.. в определенных кругах. Он отличался великолепными способностями к стратегии, крайне тяжелым характером и неподражаемым умением ругаться. А так же тем, что мог шарахнуть молнией кого-либо, оскорбившего его, посмевшего ему возразить или просто невовремя подвернувшегося под руку. Тяжелый характер, что и говорить...
Держащий Амальтею за руку высокий мужчина усмехнулся и успокаивающе погладил дочь по голове. Ему все то, что переживала сейчас девочка, проходить уже приходилось - когда-то и он сам подавал справку на учебу в Ихаррийском гимнасии. И отец его вот так же стоял рядом... Да только вот с магией не сложилось - способностей у Дауборда не оказалось. Разгневанный и разочарованный Надод долго ругался, но потом махнул рукой - нет так нет, и пристроил сына матросом на торговую амальтею.
А потом в одном из портов Дауборд увидел кокетливую черноволосую девушку, продававшую зелень..
Через пару лет Надод явился на свадьбу, поздравил сына (весьма своеобразно) и велел как можно быстрее обзавестись внуками. Ну, за этим дело не стало - сначала появился Ицен, обучавшийся теперь в гимнасии на третьем курсе, после - Идэй, у которого способностей не оказалось, а после и вот эта смешная девчушка, что так отчаянно теперь цепляется за его руку...
Дед, к слову сказать, во внуках души не чаял (правда, строго скрывал это и убил бы любого, кто посмел бы хотя бы намекнуть на его привязанность). Внуки отвечали ему взаимностью, откровенно восхищаясь могучим колдуном, но и побаиваясь его.
- Что ж, Амальтея, поздравляю, вы приняты в Иххарийский гимнасий на теоретический курс.
Девочка облегченно вздохнула - наконец-то. Она была безумно рада, что это все закончилось. Оставаться в этом месте она больше не могла - за то короткое время, пока колдунья изучала справку Амальтеи, комната стала как будто еще уже и теснее. Ну да, верно - вон та стена раньше была в пяти шагах, а теперь она может дотронуться до нее рукой! Что это... стены... движутся?!
В глазах девочки заплескался ужас. Стены сдвигались, и свободного пространства с каждой секундой становилось все меньше. Еще немного и они сомкнутся, сминая между собой всех, кто находился в комнате - папу, колдунью, ее саму... Колдунья - почему она ничего не делает, разве она не видит? Ой.. а где она? А где папа? Где все?! Помогите!
Девочка, внезапно осознавшая, что она осталась одна, в ужасе закрыла голову руками - ее накрыла черная волна паники, - и дико закричала, чувствуя, как давят неумолимо сдвигающиеся стены...
***
Амальтея проснулась от собственного крика и резко села на кровати, хватая ртом воздух, которого, казалось, до сих пор не хватало. Сон.. это был просто сон..
Девушка закрыла лицо руками. Худший кошмар из всех, которые только могли присниться. Она терпеть не могла тесных замкнутых помещений, узких лазов, темных подземелий... А тут..
За дверью послышалось мерзкое сдавленное хихиканье, перерастающее в изо всех сил сдерживаемый хохот. Амальтея отняла ладони от лица, зло улыбнулась, соскочила с кровати, как могла тихо подкралась к двери и резко распахнула ее, шарахнув кого-то по лбу.
- Ах вы, пожива могильных червей!
- О... драпаем! - мгновенно оценил ситуацию щуплый беловолосый парнишка и, не тратя лишних слов, припустил по коридору, пока известная тяжелым характером Амальтея еще не опомнилась. Его сообщник, приложенный дверью, мерзко хохоча улепетывал следом, потирая ушибленный лоб.
- Поймаю - (цензура) узлом завяжу! - пообещала девушка, возвращаясь в комнату и с силой захлопывая за собой дверь. - Менталисты.. Вот же гады! Ну ничего, я вас запомнила... Ладно, все равно пора было вставать.
Умывшись и успокоившись, Тея покосилась на стоящий на тумбочке хронометр и принялась приводить себя в порядок. До начала лекций оставалось полчаса...
За прошедшии одиннадцать лет многое изменилось. После теоретического курса Амальтея оказалась зачисленной в Иххарийский гимнасий уже полноправно - способности у девочки были и весьма неплохие. Радости деда не было предела - внучка, проникшаяся его рассказами о бурной молодости (да и не только молодости), вбила себе в голову, что после окончания гимнасия она пойдет на флот - и теперь упорно добивалась цели. Четыре года она отучилась на факультетет гидромантии. После, как и задумывала изначально, перевелась на факультет аэромантии, на котором оставалась до сих пор.
В гимнасии ей нравилось. Во-первых, радовало то, что больше не надо было заниматься противным домашним хозяйством и выслушивать мамины лекции на тему "хорошая жена должна". Конечно, на смену этому пришли лекции, домашние задания, контрольные и экзамены, но все это куда интересней! Никогда особо не желавшая выходить замуж девушка до поступления в гимнасий откровенно тяготилась своим "предназначением", теперь же она была относительно свободна. А уж простора для действий было предостаточно.
Ну а во-вторых.. студенческие годы - самое веселое время, и Амальтея использовала его по полной. Вокруг общительной и остроумной Теи всегда было множесто друзей.. да и поклонников, хотя особой красотой она никогда не отличалась. Высокая и миловидная девушка брала свое оригинальностью и непосредственностью, с успехом компенсируя какие-либо недостатки внешности. Конечно, находились и те, кто завидовал лютой завистью. Например, на третьем курсе как-то утром Амальтея проснулась и обнаружила, что у нее теперь новая стрижка. А от единственной гордости и украшения - роскошной гривы серых волос, осталась кое-как обкромсанное короткое нечто. Горю и ярости ее не было предела - волосы, конечно, она вырастила в тот же день (с помощью профессора биомагии), а подобные выходки вскоре прекратились - при всей своей дружелюбности девушка отличалась мстительностью, решительностью, отличной фантазией к розыгрышам и специфичным чувством юмора.
Отец говорил, что характером она пошла в деда...
Так что на следующее утро три девушки с факультета некромантии (одна из которых считалась, между прочим, первой красавицей курса!) проснулись поздно днем (вот уж снотворного достать проблем не доставило), серьезно опоздав на лекции, и с волосами, выкрашенными в ярко-желтый цвет. Амальтея, к тому времени уже увлекшаяся магической косметикой, злорадно потирала руки - алхимик, продавший ей краску для волос гарантировал, что та достаточно стойкая, чтобы продержаться, не смываясь, целый месяц. Правда, он долго недоумевал, зачем девушке столь необычный оттенок... Кстати, к этому алхимику она впоследствии устроилась работать. Помощником. Платили ей, конечно, не так много, как на прошлом месте работы - но все же этого хватало, да и скидки на косметику были впечталяющи, что сыграло важную роль в принятии решения. До алхимика Амальтея работала швеей, потом - подавальщицей в портовой таверне... хозяин которой невероятно пыжился от сознания того, что у него работает хоть и начинающая, но колдунья, и всегда посылал ее прислуживать важным и богатым клиентам. Правда, с работы Амальтея ушла после того, как однажды в таверну заглянул Надод Молниеносный. Плащом стелившийся перед могучим колдуном хозяин послал к нему самую лучшую свою подавальщицу... как выяснилось, зря.
- Амальтея! - бешено взревел маг, узнав в выскочившей из кухни девушке свою любимую внучку. - Какого хастура ты тут делаешь?
- Работаю! - с вызовом ответила внучка, грохнув на стол поднос и упирая руки в бока, готовясь с боем отбивать право на свободный выбор профессии. Однако не пришлось. Побелевший от ярости дед повернулся к сжавшемуся за стойкой хозяину таверны:
- Она здесь работает?!
- Никак нет, владыка. - брякнул трясущийся от страха хозяин, уже успевший понять, что ничего хорошего сегодня не предвидится и дай Древние, чтобы колдуны ушли, не порушив таверны. - Не работает она тут, нет!
- Что?! - взревела теперь уже оскорбленная до глубины души Амальтея. - Ты меня уволил?!
От разгрома таверны хозяина спас Надод, попросту спеленавший взбесившуюся внучку потоками воздуха и вышвырнувший из здания. Совершенно непонятно, чем деду не понравилась работа Амальтеи, но условие он поставил раз и навсегда - чтобы и ноги ее не было в подобных заведениях. Правда, с тех пор и денег, приходивших от родителей, стало больше...
Таверны Амальтея, вопреки приказанию деда, не забросила, и частенько навещала их в комнании друзей. Лучшим другом девушки, как ни странно, был Эхель - пиромант, учившийся на соседнем факультете. Ходили слухи, что молодых людей связывало нечто большее, чем дружба.. однако, это были только слухи. Хотя что могло связать вспыльчивого и несколько трусливого пироманта и решительную и упрямую Амальтею, оставалось загадкой. Наверное, похожее чувство юмора и восхитительный талант Эхеля воплощать в жизнь практически любую идею, пришедшую в голову его подруге. Эту парочку можно было видеть вместе практически везде: будь то очередная пьянка после успешной сдачи экзаменов, или же библиотека, где они иногда просиживали часами, с жаром обсуждая очередной спорный момент в какой-либо книге, просто прогулки по побережью или по городу...
Вот теперь девушка сидела перед зеркалом, измышляя, как бы отомстить подославшим кошмар магам разума с соседнего факультета. Мстительность-мстительностью, но подобного рода розыгрыши были свобразной игрой (тем более, что оба менталиста были хорошими знакомыми Амальтеи) и не ответить на подобный выпад девушка не могла.
Увлекшись, она совершенно забыла про время - так что, случайно бросив взгляд на хронометр, мгновенно подхватилась на ноги и принялась лихорадочно метаться по комнате, разыскивая куда-то запиханную с вечера сумку.
- Цехар гехастур! Три минуты до пары, а бежать в на другой конец.. Да где же..
Сумка обнаружилась под кроватью. Как она там оказалась, Амальтея в упор не помнила. Рядом с сумкой обнаружилась пустая пыльная бутылка из-под вина.. Впрочем, до этого ей дела сейчас не было - подхватив сумку, девушка выскочила за дверь и со всех ног побежала на лекцию.
Пусть будет тут. А то все есть - а этой нету.